Психолог Артём Стрелецкий строит свою практику на радикально противоположном традиционным методам подходе, который он называет шоковой терапией. Он глубоко убеждён, что корень всех психологических проблем человека кроется в самообмане и нежелании взглянуть правде в глаза, а потому мягкое сопровождение и бесконечное сочувствие лишь усугубляют ситуацию, затягивая процесс и создавая зависимость от терапевта. Вместо этого Артём выбирает тактику жёсткой конфронтации: он намеренно провоцирует своих клиентов, подвергает сомнению их ценности, высмеивает страхи и оправдания, грубо обнажая скрытые мотивы и подавленные травмы. Его кабинет становится полем боя, где вместо утешения звучат жёсткие, часто оскорбительные вопросы, призванные сломать привычные защитные механизмы. Такой безжалостный, но искренний диалог, по замыслу Стрелецкого, должен привести человека к моменту озарения, когда иллюзии рушатся и остаётся только неприкрытая, иногда болезненная, правда о себе. Этот метод оказывается шокирующе эффективным для многих, кто годами топтался на месте с другими специалистами, и практика психолога быстро набирает популярность среди тех, кто отчаялся найти помощь в классической терапии. Однако эта рискованная философия, ставящая на кон душевное равновесие пациента, приводит к трагическим последствиям, когда один из клиентов Артёма, не выдержав интенсивного давления и столкновения с мучительными реалиями своей жизни, совершает самоубийство. Это событие становится переломным моментом, заставляющим Стрелецкого впервые усомниться в непогрешимости своего подхода. Он вынужден столкнуться не только с внешними обвинениями и профессиональным крахом, но и с внутренним кризисом, задаваясь вопросом, где проходит грань между исцеляющей жёсткостью и разрушительной жестокостью. История превращается в глубокое исследование ответственности терапевта, пределов допустимого вмешательства и этических дилемм в психологии. Артёму предстоит пройти собственный путь осознания, разбираясь в хитросплетениях случая с покончившим с собой пациентом, чтобы понять, стал ли тот трагической случайностью, закономерным итогом опасной методики или в этой истории кроются более сложные и личные причины, касающиеся его самого.